Право на выстрел

Охота - Статьи про охоту

Наверное, каждый из охотников бывал свидетелем, а то и сам принимал участие в канонаде - по другому и не назо­вешь. Чаще всего в качестве мишени оказывается какой-ни­будь подраненный нырок, который, не улетая, нырянием спа­сает свою жизнь, а разгоряченные стрелки патронов "не жале­ют. В такой ситуации резонен вопрос: что движет людьми - азарт, желание прекратить муки животного или элементы ван­дализма?..

Непонятно, почему человек становится охотником, но не менее непонятно, почему один человек чуть ли не с пеленок приобщается к культуре, всегда ведет себя тактично, с досто­инством, а другой и за десятилетия не выучивается элементар­ным нормам поведения. Наследственные черты и образование очень часто совершенно не сказываются, что в одном, что в другом случае.

Довелось мне быть на тяге с Игорем Петровичем - моло­дым человеком, не так давно взявшим в руки ружье. Сразу ого­ворюсь, что охотников в его роду не было, а родители почтен­ные люди, хотя, повторю, это вовсе не обязательное условие. Когда совсем стемнело, мы сошлись возле машины и стали об­мениваться впечатлениями. Мой спутник насчитал двенадцать тянувших на расстоянии выстрела вальдшнепов. «А почему стрелял всего один раз?» - возник резонный вопрос. И он, по­казывая на густой подлесок у полянки, объяснил, что тянули они в основном в ту сторону, где сбитую птицу скорее всего не найдешь без собаки. «Зачем зря губить?..» Этот ответ молодо­го человека прозвучал настолько естественно и уместно, что мне стало неловко за свой «резонный» вопрос.

Почему и когда у этого начинающего и очень увлеченного охотника возник в душе такой основательный нравственный фундамент, позволяющий ему так свободно следовать этичес­ким нормам, объяснить невозможно. Понятно одно, что лю­бой, ссылающийся на какие-то условия, помешавшие ему быть похожим на этого прекрасного человека, может оставить свои оправдания при себе: они никому не интересны, разве что пси­хиатру.

Вспоминаются такие, так называемые бывалые охотники, по крайней мере, считающие себя таковыми. В их устах вполне непринужденно может звучать фраза вроде такой: «Бей по все­му, что шевелится». Многие, очень многие свои выстрелы на запредельную дистанцию или по птице, летящей над такими зарослями, что и собака не проберется, оправдывают они сво­ей горячностью, страстностью. Конечно, можно понять их, но все же и они, особенно имеющие немалый охотничий стаж, могут научиться хоть немного оценивать обстановку и сдер­живаться от нажатия на спусковой крючок. Ибо несдержан­ность порой приводит к трагедии, когда слишком «азартный» или, точнее, слабо контролирующий свои действия человек, стреляет по неясно видимой цели и попадает в себе подобного. Но об этом разговор особый, который вообще было бы лучше не начинать никогда.

Безусловно, даже самый опытный и тактичный охотник порой стреляет заведомо впустую: нелегко на глаз оценить ди­станцию, тем более до улетающей от тебя птицы, когда за каж­дый миг расстояние увеличивается. К тому же, если случилось когда-нибудь достать утку из запредельной выси, возникает уверенность в себе и ружье. Правда, это вовсе не гарантирует дальнейшие удачные выстрелы. Так что лучше немного недо­оценивать свое ружье, чем слишком надеяться на резкость и кучность его боя.

«Мерилом успеха охоты считаю не количество убитой дичи, а «чистоту» стрельбы, отсутствие подранков и убитых, но не найденных животных», - сказал в одном из интервью из­вестный ученый-биолог О. Семенов-Тян-Шанский.

В литературе порой упоминаются удивительные выстре­лы, почти всегда случайные, надолго запоминающиеся. В пре­красной книге «На лисицу с манком» А. Уваров писал, как он из садочного Франкотта 12-го калибра картечью добыл лисовина за 140 шагов или приблизительно за сто метров. Там же он пишет, что «осенних молодых лисиц ему не раз приходилось убивать наповал на 70 - 75 шагов дробью №3». Однако автор предупреждал, что «зимняя стрельба взматеревшего зверя совсем другое дело». К тому же он подчеркивал, что такие удивитель­ные выстрелы даже при очень тщательном снаряжении патро­нов случаются только после серии обычных.

Конечно, право на выстрел на самых заурядных охотах мож­но оспаривать и считать себя героем, хотя та же утка почему-то не грохнулась оземь, а отстала от стайки, снизилась и приземли­лась в несвойственные ей безводные заросли, чтобы там мучи­тельно умереть.

Совсем по-другому смотрится похожий выстрел где-нибудь в Африке, когда лев или леопард тоже скрываются в зарослях, оставив на следу кровь. Да, там право на выстрел приезжий охот­ник купил, но такой подранок, способный убить не одного че­ловека, в первую очередь преследующего его профессионала- охотника, может на всю жизнь остаться темным пятном на совести того, кто беззаботно и не вовремя нажал на спусковой крючок.

Индийский охотник на тигров Кесри Сингх был свидете­лем такого неудачного выстрела, хотя там «дистанция вполне подходила для стрельбы».

«Тигр вылез на берег, с его огромного туловища стекала вода. Вице-король выстрелил. Пуля угодила в бедро левой зад­ней ноги, но зверь даже не захромал - напротив, метнулся прочь и сразу же набросился на группу загонщиков, стоявших непода­леку. У одного из них был барабан. Ударом лапы тигр свалил наземь несчастного барабанщика».

Не следовало ли такому охотнику учиться стрелять «вовре­мя», когда на мушку попадала безобидная утка? И уж, конечно, ему не следовало приучать себя заведомо нерезультативным выстрелам «по сидящим в гнездах бакланам».

Достигнув 18 лет, каждый из нас имеет право на выстрел. Вся проблема, как с умом воспользоваться им.