Тетерев - Весенний бормотун

Охота - Добыча охотника

Запомнилась далекая весна 1967-го года. В апреле грунто­вое шоссе стало непроходимым для автобуса - пришлось мне, школьнику, ранним утром идти по нему пешком. Возле дороги сначала недолго тянулся лес, потом пошли поля, а деревья от­клонились в сторону и теперь узкой синей полоской слева зак­рывали горизонт. За ней начиналось не слишком большое мо­ховое болото, впереди виднелась деревня. Какой-то гул с лесной и болотной стороны, усиливающийся, когда я вышел на откры­тое пространство, все больше удивлял меня. Сначала мне по­казалось, что это шумит переполненный талой водой ручей, но до него, как я знал, было еще слишком далеко. Придумать другой источник почти непрерывного булькающего гула я не мог. И тогда меня осенило! Это же токуют, «бормочут» тетере­ва. Странные звуки, о которых я только читал, стали такими понятными, родными, радостными.

Вспомнилось, как описывал тетеревиный ток замечатель­ный писатель моего детства Владимир Архангельский:

«И сразу же во многих местах началось громкое булька­нье: «Па-парлы-парлы-па-парлы!» А затем: «Чу-(Ъы! Чу-фы! Чуф-ф-ф! Чу-ф-ф-ф!» И все больше мелькало черных силуэтов с белыми опушинами...»

Скоро подошел к ручью, и он своим тоже мощным весен­ним шумом заглушил далеких тетеревов. Затем они, уже не сбо­ку а позади, опять стали слышны. Ориентировочно я прики­дывал расстояние и решил, что их слаженный хор был слышен километра за три-четыре. Сколько же птиц было на том отно­сительно небольшом болоте? Никто не считал, никто не трево­жил: охотников - специалистов по токам в округе, кажется, не было никогда.

Мать подтвердила мою догадку и сказала, что раньше пря­мо из нашей вовсе не лесной деревни утром со всех сторон слы­шалась перекличка тетеревов. Тогда им было где водиться: не­большие поля сменялись перелесками и болотцами, ручьями и кустарником. Вспоминаю, что даже в перелесках, не говоря уже про настоящий лес, окружающий то моховое болото, не редко­стью были большие березы. Позднее вычитал, что для нормаль­ной зимовки тетерева ему просто необходим «крупный пере­стойный березняк» с достаточным запасом почек и сережек, составляющих «основную часть его зимнего рациона». К тому времени в хорошо почищенных рубками ухода лесах редко можно было встретить старую березу.

Незабываемое зимнее зрелище - сидящие на зимней, по­крытой инеем березе косачи. Даже не обладая острым зрением, видишь сразу, что сидят «благородные» «солидные» птицы, а не худосочные вороны, единственно похожие на тетерева сво­им черным пером, но никак не силуэтом, не «осанкой». К сожа­лению, ворону намного чаще увидишь зимой на березе, да и затревожишься - вдруг не узнаешь тетерева. Зато его уже ни­когда за ворону не примешь. Точно так же на пороше сразу отличишь следы массивной поступи тетерева от хилых воро­ньих «крестиков».

Видеть тетерева на березах нынче приходится исключитель­но издалека, в бинокль. Ведь не станешь же строить шалаш, устанавливать чучела только ради того, чтобы вблизи полю­боваться на величественных птиц, не имея зимой права на вы­стрел по ним.

Назвал величественными и призаду­мался. Не слишком умной птицей счита­ется тетерев не только среди охотников. С другой стороны, величественный вид может быть и у глупца, особенно если смотреть на него издали.

Всякая птица, вроде тетерева, зани­мающая достаточно узкую экологичес­кую нишу в смысле мест обитания и пи­тания, может показаться недостаточно «умной» и жизнестойкой. Зато очень пла­стичная ворона, способная от природы неплохо кормиться чем попало и жить, где придется, слывет сообразительной птицей. Первая погибнет зимой от не­хватки старых берез в лесу, а летом - от избытка там людей и его животных. Вто­рая зимой выживет чуть ли не под нога­ми у человека, а летом принесет потом­ство чуть ли не у него над головой, пользуясь его безразличием, а то и мол­чаливым покровительством.

А если бы не было на земле челове­ка, то неизвестно еще, кто бы больше процветал, а значит, с человеческой точ­ки зрения, был бы умнее: тетерев, способ­ный зимовать без участия человека, или ворона - его достойная «ученица», мало на что способная без «своего» учителя. Она даже гнездо «глу­пой» утки не найдет до тех пор, пока человек не «вытопчет» мирную птицу. Похоже, ум, что у человека, что у птицы, на­правлен единственно на увеличение численности и процвета­ние своего вида, естественно, в ущерб другим. К чему это при­ведет всю биосферу в целом, не знает никто.

Численность тетерева, по крайней мере, в обжитых чело­веком местах, снизилась до катастрофической величины. Не буду в который раз винить «химию, мелиорацию и механиза­цию». К сожалению, нет тетерева и в процветающих охотничь­их хозяйствах средней полосы, которые живут в основном благодаря наличию копытных и охоте на них. Хозяева сумели бы поддержать его в снежные зимы, хотя бы овсяными снопами, как привлекали эту птицу век назад промысловики, но подкар­мливать некого. Увы, обилие кабанов, по мнению специалис­тов, плохо влияет на популяции наземно гнездящихся птиц. Конечно же, охотоведы выбирают животное, приносящее бо­лее ценные трофеи и соответственно прибыль.

Кто первый раз видит добытого косача, удивляется кре­пости его покрытых серым пушком ног и клюва. Недаром от­метил это и поэт. И вообще, при от­носительно небольшом весе (около 1,2 кг) петух выглядит мощным, а с распущенными крыльями и хвос­том - огромной и сильной птицей. Кстати, и летает он уверенно и до­вольно высоко, хотя и ограничива­ет полеты лесом и небольшими по­лями среди него.

Благодаря своим песенно- танцевальным талантам и бойцов­скому характеру, тетерев нашел много поклонников среди поэтов и писателей. Многие по­святили ему прочувственные строки. Немало ученых иссле­довали эту птицу, особенности ее жизни и поведения. Мате­риала накоплено много, но подтверждать и анализировать его становится все труднее: объектов научных исследований очень мало. К тому же в изменившихся условиях обитания меняется и образ жизни птицы. Все меньше становится «клас­сических» токов - часто токуют петухи где придется, иной раз чуть не каждый день меняя места своих игрищ, потрево­женные или нерадивыми охотниками, или просто случайны­ми людьми.

О былом обилии тетеревов мечтать не приходится. Лишь бы сохранилась эта замечательная птица, молятся охотники, хотя мало что могут сделать для этого при всем желании.