Волки в загоне

Охота - Статьи про охоту

Февраль - подходящее время разбираться с волками. Все остальные охоты закончились, и снег, если и не чаще падает с неба, то в виде гонимой ветром поземки замазывает старые следы и ложится основой для новых, говоря высоким стилем, «строк белой книги». Иногда получается так, что егеря после пороши обнаруживают волчьи переходы, обкладывают зверей флажками, а затем спешно созывают охотников, чтобы плот­нее была стрелковая цепь. Но чаще всего стрелки участвуют с самого начала в предполагаемой охоте.

Вот и в тот день, предчувствуя, что еще на ночь перестанет идти легкий снежок, мы собрались назавтра утром быть в боль­шом лесном массиве и там действовать по обстановке. Несколь­ко волков более или менее постоянно держались в самых глу­хих кварталах - был шанс выследить их.

Погода не подвела. С утра прояснилось. Небольшой мо­роз продержался весь день. Ветра не было. Правда, не было и волчьих следов. Зато еще с осени и необычно теплого декабря по заброшенным мелиорированным полям среди леса остались хорошо заметные под тонким снежным слоем обширные по­рой кабанов. Попадались такие участки, что казалось, будто не особенно добросовестный пахарь с огрехами поднял нака­нуне зимы гектар-второй залежи. Пролетело несколько тетере­вов. В лесу шарахнулась от «уазика» косуля.

Егерь-водитель через стекло движущейся машины почти безошибочно отличает следы оленя, лося, кабана от волчьих. Лишь иногда останавливается и открывает дверцу. Объяснить можно только прекрасным зрением и большим опытом. Для остальных все следы в сыпучем на морозце снегу издали видят­ся одинаковыми ямками.

Ну, а стоящего прямо на лесной дорожке лося заметит са­мый рассеянный и близорукий человек. Шоколадно-коричневый зверь на длинных белых ногах будто и не замечает мед­ленно приближающуюся машину, хотя повернутая чуть в сторону голова и пошевеливающиеся уши выдают его - на­блюдает, оценивает. Водитель чуть ли не бампером сталкива­ет лосиху с места, и та бежит, выбрасывая ноги в стороны, как будто медленно, но водителю приходится нажимать на газ. Рядом, за канавой, сквозь древесный молодняк в лес ша­рахаются два сеголетка, заметно меньших по росту. Тогда и лосиха легко, как рыба в воду, сигает в заросшую канаву и скры­вается в лесу.

Следов все нет. Вся команда разбивается на две группы: нужно объехать побольше лесных кварталов. То едем, то ждем остальных и так - почти половину недолгого еще февральско­го дня. Местные егеря, живущие здесь с рождения, знающие лес, как свои пять пальцев, рассказывают о прежних охотах. Од­нажды волки в окладе сидели несколько суток, словно ждали, когда соберутся охотники. Замечали не раз охотники, что в последнее время волки переходят линию флажков... Уже не­сколько лет в этом огромном массиве леса почему-то совсем мало зайца-беляка. Понятно, что есть естественные циклы сни­жения численности, но, похоже, что этот период затянулся. Поэтому и не видел никто ни одного следа рыси. Действитель­но, нигде не заметно заячьих троп, которые не занесло бы так быстро легким вчерашним снежком.

Другие звери есть. Белочка раз перебежала дорогу, тем же путем вернулась обратно. Зиму она пережила сытно: год вы­дался небывалый на урожай еловых шишек. По всем природ­ным законам в следующем после обильного кормом года бел­ки прибавится. Для большинства охотников этот зверек как бы перестал существовать после того, как его шкурка потеря­ла всякую ценность. Мы же никогда не добываем животное просто так, ради одного спортивного азарта. Для этого суще­ствует стрельба по тарелочкам. Станет редким волк, признают его исчезающим животным, и тоже потеряют они к нему интеpec. Правда, такое, скорее всего, произойдет в далеком буду­щем. Пока же возможность выстрелить по хищнику, задрав­шему не одну косулю, волнует кровь охотника.

Как обычно и бывает, все произошло неожиданно. Два егеря пешком направились проверить следы в большой клин леса, куда не прошла бы машина. Появились они скоро и явно торопились. Один не стал искать переход через мелиоратив­ный канал, сунулся на тонкий лед, провалился, набрал в сапо­ги ледяной воды, но не потерял драгоценных секунд. Почти сразу же охотовед направил стрелков вдоль канала и дальше по лесной дорожке. Егеря наткнулись на свежие следы уже встревоженных двух волков - об окладе флажками нечего было и думать, но попробовать направить их на стрелковую линию могли успеть. Наскоро переобувшись, егерь направил­ся в загон...

Через десяток-другой минут охотники стояли по местам. К сожалению, стрелков явно не хватало, чтобы плотно пере­крыть возможный путь зверей. Мне довелось стоять третьим с дальнего края цепи. Старый егерь молча показал на замер­зшую прямолинейную канаву, которую пересекала извилис­тая лесная дорожка и только вдоль которой просматривался ельник с примесью ольхи и березы метров на шестьдесят. Дол­го я выбирал место на этом маленьком перекрестке, пытаясь хоть немного расширить очень уж узкий сектор возможной стрельбы.

До выстрела, означавшего начало загона, казалось, про­шло страшно много времени. И до того старался не шевель­нуться, а после и вообще боялся громко вдохнуть, выдохнуть. Все тренировался медленно направить ружье в каждую воз­можную точку появления зверя...

И он появился, наверное, через пять минут после далекого выстрела. Правее канавы, где возле прогала крутой стенкой начинался ельник, в его низу светло-серое пятно, приподнятое над землей, скользнуло на миг там, где еще просвечивали не­много тонкие стволы, и исчезло за непроницаемым для взгля­да участком леса. Этого мига никак не хватило, чтобы припод­нять и направить туда ружье, не говоря уж о прицеливании. Да и расстояние было около семидесяти метров. К тому же пятно могло принадлежать и косуле...

Но это был волк. Мой сосед справа тоже почти так же уви­дел и услышал его и не смог выстрелить, а только по горячему следу убедился, что не ошибся. Другой зверь еще раньше непо­далеку перешел линию стрелков. Понятно, флажки не перего­раживали их путь.

Охота продолжалась, ведь никто пока не знал, что проис­ходит. И я по-прежнему до рези в глазах всматривался в прогал над канавой...

Пошевелиться заставил шумный топот за ельником слева. Он все усиливался и наконец из елочек, до которых было не более шести-семи метров, выскочил прямо на меня молодой безрогий лось, с растопыренными ушами и большими глаза­ми, весьма, как показалось, ошарашенный, когда увидел перед собой грозящего ему пальцем человека, в придачу приговари­вающего: «Не растопчи, дурачок». В один миг он повернул, отпечатавшись на темноте ельника шоколадным туловищем, блеснув белизной ног, и снова исчез, затрещал сучьями теперь уже сзади за тем, который бежал за ним и не успел появиться на открытом месте.

После этого на левом фланге протрубили в ствол ружья, а затем появился и егерь. Сосед слева видел не только «моих» лосей, но и парочку косуль, перемахнувших дорожку.

Недаром постоянно тянет волков в этот лес: есть здесь зве­ри им на поживу. Но и недаром не дают им егеря и охотники покоя, поэтому и водятся здесь не только белки.