Охота и «охоты»

Охота - Справочные материалы

Это такое всеобъемлющее и широко распространенное слово, что оно достойно отдельного исследования. Не так тем­но его относительно недавнее происхождение, как богата и разнообразна современная жизнь.

С глубокой древности славяне ловили, добывали зверей и птиц. Но, выходя из дому, ловец и сам не упоминал ничего о ловле, а тем более об убийстве, и близким запрещал, чтобы не спугнуть удачу. Поэтому в русском языке с некоторых пор повелось говорить, что человек пошел полевать или выбрал­ся на охоту, ту самую, которая пуще неволи. Ловцы и зверо­бои превратились в охотников. В Белоруссии по той же при­чине человек, занимающийся промыслом диких животных, стал «полевничим», а не «добытчиком».

«Охотно сделаю», «в охотку мне», «охота полежать» - су­ществует множество выражений, в которых не только корень, но и само слово «охота» не имеет никакого отношения к «выс­леживанию и добыче диких животных», чем, по утвердивше­муся определению специалистов, является охота.

Наверное, нет другой настолько трудной и малорента­бельной, в чисто экономическом смысле, человеческой дея­тельности, которой занимаются исключительно из-за того, что хочется, тянет к ней. Потому и родилось на основе неутоли­мого хотения бродяжничать по диким местам название само­го этого действа - охота.

К сожалению, из-за такого происхождения слова и обыва­тельски-неграмотного представления о самом понятии, вскоре все кому не лень стали называть охотой все что попало.

Пожалуй, одними из первых, с легкой руки авторов, к ис­тинным охотникам приобщили тех каннибалов, которые за­нимались убийством и ритуальным «коллекционированием» то ли сушеных голов, то ли скальпов. Конечно, определен­ный элемент нашего увлечения присутствует и в тех набегах на чужие племена, которые дикари устраивали с целью на­копления своей необыкновенной «валюты», но все равно ко­щунственно называть «отрезателей» человеческих голов охот­никами за ними без кавычек.

Дальше - больше. Появились любители фантазировать, воображать и, по их утверждениям, наблюдать, подсматри­вать за бесплотными, а следовательно, не щелкающими клювами и не сверкающими глазами существами по имени привидения. Эти любители посещения чердаков и подвалов даже утверждают, что борются с ними, то есть валят их на лопатки, душат, без перерыва загоняют в них сто пуль из се­мизарядного кольта, разве что только их голову, подобно ди­карям, не вешают на стенку. С их же подачи вошло в при­вычку этих фантазеров тоже называть охотниками - за привидениями. Хорошо еще, санработников, тоже посещаю­щих всякие нежилые закоулки с вполне благородной целью, пока не называют охотниками за тараканами, клопами и крысами.

Ну, а уж желтая бульварная пресса так и пестрит «охот­никами» за мужчинами, женщинами, убийцами, маньяками и проч. Понятно, что маньяка, нападающего на беззащит­ную и не скрывающуюся от него женщину в темном подъез­де, никто не заставляет это делать, ему это хочется, но к на­стоящей охоте такое изуверство не имеет никакого отношения. Разве что сыщик выслеживает преступника и тем самым на­поминает охотника, но делает он это вовсе не потому, что ему хочется - к этому вынуждают его служебные обязаннос­ти, нравственный долг, получение премии и славы, наконец, но никак не желание добыть такой поганый «трофей».

При всем уважении к авторам фильма «Особенности на­циональной охоты» скажем, что они таким названием дали обывателям много пищи для злопыхательства. Да, и охотни­ки употребляют спиртные напитки, к тому же, будучи «в бо­лотных сапогах», но это к самой охоте и ее особенностям тоже не имеет никакого отношения.

А то вдруг появляется реклама очередного «шедевра» под названием «Сезон охоты». Наученных печальным опытом охотников уже не купишь сладкими словесами, они и не вклю­чат телевизор, потому что знают: бесконечную стрельбу из каких-то страшных монстров, увешанных то ли глушителя­ми, то ли усилителями, можно назвать сезоном стрельбы, мор­добоя, помешательства, дебилизма, преследования, трупов, но никак не охоты. А после таких названий у того же обывателя, воспитанного исключительно «ящиком», возникает представ­ление об охоте как о нескончаемой перестрелке из бандитс­ких автоматов.

Постоянно натыкаясь на любимое нами слово и испыты­вая разочарование, поневоле придет кощунственная мысль: не заменить ли его вовсе. И только сознание, что всевозможные «творцы» разных «охотников» и «охот» подумают, будто это сделано им в угоду, а затем испошлят и любое другое слово, заставляет отказаться от такой идеи и гордо произносить звуч­ное, любимое слово - Охота!