Утоление жажды

Охота - В помощь новичку

Дома можно чем угодно утолить жажду: чаем и просток­вашей, пивом и компотом, что чаще всего и делают. В дороге (а охотник всегда в движении) очень часто возникает вопрос, чем смочить пересохшие губы. Когда пересохло во рту, ни о чем больше не думаешь, как о глотке холодной родниковой воды, которую отыскать труднее всего.

Раньше, до глобальной мелиорации, обширная сеть кото­рой до сих пор высасывает и уносит в соленое море остатки запасов пресной воды, в средней полосе охотник в своих похо­дах почти всегда наталкивался на ручеек, речку, озеро. Для чая такая вода незаменима, но смело пили ее и не кипяченой, как делал это отец Бунина, о чем писатель поведал в автобиогра­фической повести.

«...Он подошел к пруду, положив ружье, присел на коряч­ки и стал горстями пить... Вода в пруде была чистая, прозрач­ная, особенная лесная вода, как есть вообще нечто особенное в этих одиноких лесных прудах, почти никогда никем, кроме птицы и зверя, не посещаемых...»

Конечно, всегда хотелось и часто удавалось найти где-ни­будь у истоков ручья или его крошечного притока родник. Чаще всего тропинка показывала путь к нему, а несколько камней вокруг облагораживали источник ценнейшей жидкости. Вода в нем, кристально чистая и необычайно холодная, белым игра­ющим фонтанчиком неутомимо шевелила песчинки в центре, пробиваясь из глубин земли.

Грех было не попить такой, даже не испытывая жажды, хотя опытные охотники-промысловики обычно не советуют пить сырую воду и особенно есть снег при длительной ходьбе. Они предпочитают потратить время, но попить горячего чая. Правда, в большей степени это относится к поверхностной воде с малым содержанием солей. Помню, как на Чукотке иногда очень хотелось не чая, а просто холодной воды из снега. Другой там не было. Зачерпнешь кружку, а сделаешь всего несколько глотков: безвкусная жидкость как будто даже сушит во рту.

И все же пили и мы, и даже опытные путешественники сы­рую воду. Пржевальский писал: «Наше неумение есть палочка­ми, в особенности питье за обедом холодной воды, сильно сме­шили китайцев, которые, как известно, никогда не употребляют сырой воды».

Правда, в отличие от китайцев, Николай Михайлович в это время находился за тысячи верст от своей родины и, чтобы добраться домой, ему приходилось пересекать горы и пусты­ни, где очень часто нельзя было найти топлива, чтобы согреть воду, да и ее порой приходилось делить между спутниками чуть ли не по каплям. В таком положении будешь пить и «из копыт­ного следа».

Известный зоолог Альфред Брем во время своего путеше­ствия по Северо-Восточной Африке чаще всего пил илистую нильскую воду и нахвалиться не мог ею. Чтобы хоть как-то охладить ее среди жара пустыни, ее хранили в специальных кувшинах из пористой глины, испаряясь через стенки которо­го, вода охлаждалась. В самых трудных переходах утолить не­стерпимую жажду можно было только водой из бурдюков, про­питанных специальным дегтем, отчего вода «становилась горькой и вызывала колики». Но это было спасением. Много же погонщиков верблюдов и купцов погибло, потому что го­рячий ветер «самум» иссушивал последние запасы влаги в та­ких же бурдюках задолго до прибытия каравана к очередному источнику.

Великий французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери, едва не погибший в пустыне от жажды, оставил самые по­этичные, самые проникновенные слова, посвященные воде.

«У тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя не опишешь, тобой наслаждаешься, не понимая, что ты такое. Ты не просто необходима для жизни, ты и есть жизнь...»

Он же, наверное, впервые из людей на практике осознал эфемерность чистой воды, которую очень просто загрязнить и сделать непригодной для человека.

«Ты величайшее в мире богатство, но и самое непрочное, - ты, столь чистая в недрах земли. Можно умереть подле источ­ника, если в нем есть примесь магния. Можно умереть в двух шагах от солончакового озера. Можно умереть, хоть и есть два литра росы, если в нее попали какие-то соли. Ты не терпишь примесей, не выносишь ничего чужеродного, ты - божество, которое так легко спугнуть...»

Так что вполне можно реабилитировать чистую холодную воду. Тем более, что еще в книге «Шулхан Арух» одного из древнейших народов - евреев - сказано: «Самый лучший и здо­ровый напиток - чистая холодная вода».

Вероятно, качество воды послужило разному к ней отноше­нию. Одно дело - сразу пить хоть из пригоршней кристальную родниковую или даже снеговую воду, и совсем другое - думать, как отстоять и чем облагородить мутную жидкость из реки, не­сущей в себе множество добрых и недобрых примесей.

Сейчас на обычных охотах пьем мы чаще всего то, что привозим с собой из города. Об алкогольных напитках не го­ворю: жажду они не утоляют. Не стоит упоминать и о «цвет­ных» жидкостях фабричного производства. Наверняка, луч­ше самому сделать подобный, например, залив чистой водой выжатый лимон и добавив немного сахара. При желании для цвета можно раздавить несколько ягод хотя бы черной ряби­ны - аронии. А какой напиток или морс, изумительный по аромату, цвету и вкусу, получается из зрелой облепихи, про­тертой с сахаром. Простор для фантазии в этом направлении безграничный, а сырье можно найти прямо в лесу в виде зем­ляники, смородины, малины, ежевики и других ягод. За неиме­нием их очень просто порезать дольками немного яблок, зре­лых и не совсем, садовых и диких, которые до поздней осени висят на деревьях, залить их водой и дать настояться несколь­ко часов. Сахар в любом случае добавляется по вкусу или об­ходятся без него.

Не всегда и в лесу найдешь поблизости от стоянки ягоды. Зато нетрудно нарвать трилистников кислицы, которая в ель­нике может сплошным ковром устилать землю. Рецепт пре­жний: настоять на пригоршне этой травки воду и пить кис­ленькую. Если вода из сомнительного источника, лучше вскипятить ее вместе с травой. Вместо кислицы сгодится и щавель. И конечно же, имея котелок или чайник, стоит зава­рить лесной чай. Листья опять же всех ягодных растений за­менят сами ягоды. Чай из листьев и веточек смородины будет ароматнее, чем из ее ягод, но ягодной кислинки и темно-крас­ного цвета у него не будет.

У нас не растут дикие сочные арбузы, которыми в пустыне Калахари жажду утоляют люди, мышки и слоны, но и у нас можно найти замену воде.

Приходилось как-то утолять жажду в сухом бору в самом конце лета ягодами черники. Переспелые, крупные, они лег­ко отрывались от кустика, были слегка кисловатыми и не­много водянистыми - несколько горстей заменили кружку воды.

Весной и в колодце скорее всего будет верховая талая вода, а родник и вообще может быть «закрыт» до времени полово­дьем. Выручит березовый сок. Его в любом случае не помеша­ет попить, чтобы почувствовать прелесть чистейшей воды, про­фильтрованной деревом и получившей от него соли и сладкие добавки. Перед тягой не трудно просверлить небольшой руч­ной дрелью отверстие в березе, воткнуть пониже его коротень­кий желобок из нержавейки и приспособить посудину - хотя бы полиэтиленовый пакет. Когда в сумерках перестанут тянуть вальдшнепы, он уже будет полным...

Кленовый сок течет раньше березового, пожалуй, на тягу идти в это время еще рано.

Из нас редко кто находился на краю гибели от жажды. Но и нам не помешает помнить, что нестерпимую жажду мож­но утолить даже из... мочевого пузыря галапагосской чере­пахи. Чарлз Дарвин, путешествовавший по тамошним остро­вам, на многих из которых нет пресной воды, за исключением дождевой, писал: «Жители, страдая от жажды во время путе­шествий по низменным районам, часто пользуются этим об­стоятельством и выпивают содержимое пузыря, если тот ока­зывается полон; я видел одну убитую черепаху, у которой жидкость была совершенно прозрачна и лишь чуть-чуть горь­ковата на вкус».