Главная Охота Статьи про охоту Весело сидеть на вышке

Весело сидеть на вышке

Охота - Статьи про охоту

( 1 Голос )

Автор: McHunter

Всегда считал, что охота с вышки, широко распространен­ная в странах Западной Европы, - вынужденный метод добы­чи зверя. У них лесочки, пригодные для жизни крупных живот­ных, зажаты огороженными полями, поселениями, промышлен­ными сооружениями, пересечены дорогами и электролиниями, поэтому ничего другого не остается тамошним охотникам, как подкараулить прикормленное стадо кабанов и всадить пулю в приглянувшегося зверя, не рискуя даже задрожать, когда не сразу поверженный секач грозно двинется в твою сторону. Со­чувствовал тем, кому приходится всего лишь таким образом удовлетворять благороднейшую страсть, присущую человеку. Сочувствовал одним, потому что по-другому не поохотишься в густонаселенной стране; другим, потому что из-за немощи старческой или иной им недоступны вольные, требующие мо­билизации душевных и физических сил охоты.

Немало дискредитировали такой способ охоты досужие корреспонденты, которые много поиздевались над всевозмож­ными высокопоставленными лицами, любившими взять в руки ружье. Мол, поднимали их на вышку, оборудованную в виде привычного им кабинета, и оттуда высокий чин через амбра­зуру палил в привязанного егерями зверя.

Утешало то, что сибиряки издавна караулили осторожных зверей на лабазе - той же вышке, установленной чаще всего на солонце. Преимущества нахождения на высоте они хорошо знали. Главное из них - зверю труднее учуять запах человека.

И мнение мое в корне изменилось, когда самому довелось посидеть несколько раз на вышках, дожидаясь появления воз­ле них лицензионного оленя с порядочной короной на голове. Заодно послушал егерей, охотоведа и владеющего русским нем­ца из группы охотников, приезжавших поохотиться к нам.

Иностранные охотники предпочитают и в наших обшир­ных лесах посидеть впустую несколько дней, но все-таки дож­даться выхода зверя, чем стрелять по нему, когда он, напуган­ный загонщиками и собаками, несется между деревьев, и никак не поймешь, что за рога уносит он от беды.

Такой выстрел из нарезного оружия редко сделаешь удач­но, вероятность получить подранка очень велика, а в итоге за­мученного зверя бесславно доберут егеря, а то и вообще он сги­нет без пользы позднее. Другое дело, имея прекрасный обзор с вышки, хорошенько убедиться в трофейной ценности зверя и сделать единственный убойный выстрел. Да, романтики пре­следования, сражения, риска здесь не найдешь. Но ведь и в случае загона ее тоже практически нет, а если и есть, то чаще всего из-за неумения, беспорядка, суеты, излишней нервозно­сти. Все это особенно проявляется на наших охотах, когда на стрелковых номерах стоят все поголовно вооруженные глад­коствольными ружьями с пулевыми патронами, а многие стрел­ки и за двадцать метров не попадут в катящееся автомобиль­ное колесо.

Конечная цель охоты - грамотно и четко добыть дикое животное. Романтика выхода на медведя с рогатиной заклю­чается в том, чтобы единственным точным ударом принять это­го крупного хищника, а не в том, чтобы из-за слабости и не­умения оказаться под медведем и быть счастливо спасенным вовремя подоспевшим товарищем. Так и на любых других охо­тах, не сравнимых по степени щекотания нервов с этой, уже устаревшей. Так что и с этой точки зрения охота с вышки на­много предпочтительнее загонной.

Что касается эстетической ценности такой охоты, то она тоже намного выше даже вольной ходовой, вроде тропления зайцев или «вытаптывания» уток. Даже спокойно идущего че­ловека дикие животные учуивают, видят издали и успевают скрыться, о чем он и не подозревает. Затаившись на вышке, он становится свидетелем прекрасных моментов жизни лесных обитателей в своей родной среде.

Несколько осенних утренних и вечерних зорь, проведен­ных на вышках, поставленных в основном на опушках, возле полянок, у края вырубок доставили ни с чем не сравнимое удо­вольствие, хотя сделать выстрел так и не удалось: ни кабаны, ни рогач олень так и не приблизились к опасному для них уча­стку. Зато на отаву за мелиоративной канавой вышла косуля с двумя косулятами. Пока мать, пугливо вздрагивая от каж­дого звука, паслась, молодняк успел вволю набегаться и сде­лать много выпадов друг против друга, совсем по-взрослому грозно наклоняя безрогие лобики. Можно было бесконечно лю­боваться их безобидными проказами, для этого требовалось единственно также бесконечно сидеть без движения, опасаясь перевести дух или кашлянуть. Сгущающиеся сумерки постепен­но «опустили занавес», да и сами артисты, притомившись, не­хотя закончили спектакль и покинули «сцену».

В другой раз, когда уже высоко поднялось солнце и тру­бивший все утро олень затих, из-за кустов вышел молодой лось, у которого один рог торчал спицей, а другой уже начал вет­виться. Этот мужающий зверь тоже глухо и безуспешно пробо­вал стонать в другой стороне, а теперь, видимо, направлялся подкрепиться. Он шел медленно и спокойно, да вдруг учуял наш утренний след по росистой траве. Вмиг начали работать боль­шие уши-локаторы и ноздри долго втягивали холодный воз­дух, а потом выпускали хорошо заметные белесые клубы пара. Зверь так и не учуял людей, не разобрался в щелчках фотоап­парата, но на всякий случай ушел от подозрительного места, осторожно поднимая ноги, ну, точь-в-точь на цыпочках.

А то ворон, пролетая вдоль опушки, вдруг вылетел из-за елки и буквально наткнулся на высоко сидящих людей. Мож­но было посмеяться над его испугом и подивиться его манев­ренности: он мгновенно вывернул вперед крылья во всю шири­ну, сумел затормозить ими в таком «жидком» воздухе и усиленно «погреб» прочь. Даже вскрикнуть поначалу позабыл, после уже обиженно и предостерегающе «крукнул».

К вышке, где сидел немец с егерем, вышли из близкого за­казника зубры. Старый бык не только прошел под самой выш­кой, но и не преминул потереться о ее подпорку. Не сильно ка­питальное сооружение ходуном заходило под таким натиском. Гость совершенно бесплатно получил большой эмоциональный заряд - долго не мог забыть все перипетии такого уникального события, взволновавшего и порадовавшего.

Всякая же мелкая живность почти постоянно не дает ску­чать охотнику, скрашивает напряженное ожидание. Вот ти­пичный пример. Уселись на вышке, огляделись. Как будто за­мерло все в тихий и теплый сентябрьский вечер, но через минуту чуть ли не под ногами в лозняке начали жалобно по­пискивать пеночки. Заверещал дрозд. Пролетели с поля вяхи­ри. Затем сбоку послышался мелодичный малознакомый пе­ресвист, показался и певец - длиннохвостая синица снежным комком с черными глазками прицепилась к ветке. Долго, осто­рожно пробовал клювом дерево дятел. Из-за его стука не сразу услышали, что дальше в лесу застонал лось. Кряква на болотце почему-то все подавала голос, видно, тревожилась, потом вскрикнула резко и улетела, не видимая за деревьями.

И все это за один «пустой» вечер. Разве можно сравнить с этим телевизионные программы или спектакли, концерты?! Впрочем, охотникам это объяснять не надо.

Перефразируя Аксакова, можно смело сказать, что «весе­ло» сидеть на вышке. Немаловажно, что даже человеку, имею­щему физические недостатки, или пожилому вполне доступна такая полноценная охота.

Хотя сейчас все больше и больше применяется такой спо­соб охоты, многие консервативно настроенные охотники скеп­тически смотрят на него. Наверное, они из тех, кто сам ни разу не ждал зверя на вышке. Охота с вышки не только выгодна со всех точек зрения, но и интересна.

Об этом хорошо знал Черкасов, которому приходилось поджидать изюбря на лабазе, устроенном возле солонца в За­байкальской тайге. Волнение томительного ожидания, боязнь принять за зверя куст или пень и пустым выстрелом испортить всю охоту становились памятными на всю жизнь.

 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Последние комментарии

Наши партнеры: