Вальдшнеп - Благодаря ему

Охота - Добыча охотника

Охотники сразу поймут, кто издавал этот звук.

Вальдшнеп чисто охотничья птица: непосвященные в наше славное племя практически не знают о ее существовании. Если чибиса видит и знает каждый, коростеля слышит, то вальдш­неп почти ничем не выдает себя. Он настолько скрытен, что даже опытный охотник, вздрогнув от его неожиданного взле­та в лесу, не всегда уверен, что именно лесной кулик на миг мелькнул между деревьями.

Правда, есть время года и недолгие минуты суток, когда вальдшнеп, отыскивая самку, как бы специально показывает себя всему свету, да еще и подает голос. Но весной в вечерние сумерки случайный человек редко бывает в лесу: лыко драть еще рановато, а собирать строчки темновато. Просто же идти в лес любоваться вечерней тишиной способны немногие - охот­ники входят в их число.

В последнее время вальдшнеп приобретает все большую популярность среди охотников. Благодаря этой птице, ее свое­образному брачному поведению, у нас есть еще хоть какая-то возможность отдаваться своему увлечению в самое лучшее вре­мя года. Весенняя охота на самцов других видов птиц стано­вится все недоступнее, да и требует она намного больше затрат всякого рода. Постоять же полчаса, час на закате в лесу, а то и в небольшом лесочке доступно каждому. При этом чаще всего ехать далеко вовсе не обязательно.

Выход на тягу, как ни одна другая охота, демонстрирует таинственность, необъяснимость этого древнейшего увлечения. Осмелюсь утверждать, что очень немногие из нас умеют пра­вильно приготовить вальдшнепа, подобрать к нему вино и за столом оценить вкус этой красной дичи. Тем не менее, у нас портится настроение, когда почему-то вальдшнеп не тянет, до­садуем на промах и по-детски радуемся одному добытому дол­гоносику, а два - это уже настоящий праздник.

К слову, очень трудно объяснить, почему в удачный день вальдшнепы летят один за другим, а буквально назавтра в том же лесу не услышишь хорканья, не увидишь силуэта птицы вда­леке. Не всегда это можно связать с погодой, пролетом, а с чем еще связывать его поведение, и не придумаешь.

Не столько о самом вальдшнепе, как о его весеннем пове­дении написано так много, что очень трудно добавить что-ни­будь новое. Кажется, великий Толстой всего несколькими стро­ками идеально передал картину главного мига тяги: «...И вот перед ним на мутно-голубом небе, над сливающимися нежны­ми побегами макушек осин показалась летящая птица. Она ле­тела прямо на него: близкие звуки хорканья, похожие на рав­номерное наддирание тугой ткани, раздались над самым ухом; уже виден был длинный нос и шея птицы...»

И все же у каждого, хоть раз дождавшегося протянувшего над ним вальдшнепа, останутся свои особенные впечатления от встречи всего лишь с небольшой птицей.

Помню свою первую тягу. Некому было дать мне этот один из главных и легких уроков охоты - пришлось самому пости­гать азы. Пока дошел тогда до небольшого олешника с приме­сью сосенок, елок и разнообразной древесной «нестроевой» ме­лочи, погода окончательно испортилась: низко волочились темные рваные облака, летели с них дождевые капли, ветер швы­рял их в лицо. Безлистая еще опушка леска слабо укрывала от непогоды - собирался уже возвращаться домой. Тем более, что никакая пичуга не показывалась, не подавала голос в это са­мое лучшее птичье время в конце апреля. Да и жалкий лесок вызывал сомнение: не верилось, что такая знаменитая птица может заглянуть в него. И тут пронеслись в каких-нибудь мет­рах у меня над головой два вальдшнепа, да еще с таким «хрус­том», будто в валенках по снегу. Ни за кого другого принять их было невозможно.

С тех пор небольшой низкорослый олешник вместе со сво­ими пригорками-полянками стал моим любимым местом, куда я хожу на тягу. Кстати, кажется мне, что здесь, чуть ли не над кустами, вальдшнеп тянет значительно медленнее, чем над вы­сокоствольным лесом, хотя, сравнивая полет в разных услови­ях, очень легко ошибиться.

Всегда возникал вопрос: прилетел ли вальдшнеп, начал ли тянуть? Все натуралисты считают, что прилет его совпадает с появлением белой трясогузки, которую можно встретить и в городе. Известный охотник А. Ливеровский в своей книге при­вел слова другого охотника и писателя И. Соколова-Микитова: «И еще примета: если в воде зашевелились лягушки - зна­чит, вальдшнеп уже прилетел и тянет». Наверняка это все правильно, но тяга все равно может по каким-то причинам быть совсем слабой, особенно в первые дни после прилета.

Через несколько лет, когда 12-го июля в большом лесу, сумрачном накануне ненастья и близкой ночи, на меня возле какого-то лозняка и березок низкого места вылетел с харканьем вальдшнеп, я даже подумывал, уж не показался ли мне кули­ком какой-нибудь козодой. Что значит теоретическая подго­товка, подсказавшая: такого быть не может. И только позже я узнал из литературы, что вальдшнеп, особенно в северных кра­ях, тянет и в середине лета. Все хотелось побольше понаблю­дать за поздними тягами, да где найдешь столько времени, что­бы каждый вечер идти в лес, к тому же без ружья.

Прославила лесного кулика многократно повторяемая ле­генда о том, как спасает он птенцов, перенося их в лапах по­дальше от опасности. Теперь появились сообщения, что это уже научно подтвержденный факт. На такое неспособна ни

одна птица, в том числе из тех, которые ког­тями могут выхватить рыбу из воды или суслика из травы. Засушенной лапкой валь­дшнепа я прямо на компьютерном коврике люблю выдавливать след в виде весьма ту­пого наконечника стрелы, направленного к маленькой точке, которую оставляет ко­ротенькая задняя «шпорца». Разумеется, это обратное направление следа. Похоже, что такими длинными и тонкими «пальца­ми» можно охватить почти невесомого пу­ховичка, но в то же время эта наземная пти­ца никогда не цепляется ими даже за ветку, что, кажется, не помешало бы ей в родном лесу.

Не менее прославлено и крохотное уп­ругое перышко на сгибе крыла, которому не могут найти замены живописцы, проводя­щие им тончайшие линии. Это перышко - главный памятный трофей охотника, до­бывшего вальдшнепа.

Но, оказывается, есть и еще один. Польские и, скорее всего, другие европейские охотники считают трофеем так называемую

кисточку. «Это пучок черных, с жел­тыми окончаниями перьев, вырастаю­щих у основания хвоста в его верхней части, на железе».

Богат русский язык тем, что не чурается слов, заимствованных из чу­жих языков. Так бы и знали мы одно слово «кулик», добавляя к нему раз­ные эпитеты, в том числе и «лесной», если бы в свое время не прижилось та­кое же, но немецкое название, которое теперь уже воспринимается вполне ес­тественно.

Вальдшнеп - это такое слово, при произнесении которого, у настояще­го охотника словно электрическая

искра пробегает по телу, правда, напряжение ее намного мень­ше той, которая появляется при настоящем звуке «непривлека­тельной и негармоничной» песни лесного кулика.