«Театральные» представления

Охота - В помощь новичку

Видно, потому, что мое охотничье образование начиналось с теории - чтения книг, авторы которых довольно подробно описывали самые разные способы охоты, но на практике я не встречался ни с одним из них, - долго еще мне представлялась охота в виде простого бродяжничанья с ружьем в руках. Позднее ближе познакомился с многими охотами, причем некоторые ос­воил самостоятельно, исключительно благодаря серьезной те­оретической подготовке. И до сих пор интересно узнавать, как можно обмануть, обхитрить конкретного зверя или птицу, что­бы подобраться к ним на расстояние выстрела. Любопытно, что не всегда для этого нужно оставаться незамеченным.

Многие методы скрадывания или безнадежно устарели, или не могут быть использованы на практике по другим объектив­ным причинам, но все равно они интересны тем, что в них очень ярко проявляется как особенность поведения животного, так и смекалка нашего брата охотника, подметившего ее и с успехом применившего на практике. Не важно при этом, в каких при­родных зонах происходят извечные непростые взаимоотноше­ния между людьми и животными. Чаще всего это очень специ­фические приемы, применять которые можно только при определенных условиях и на отдельных зверей или птиц.

Существует несколько видов охот, когда добытчик устра­ивает чуть ли не театральное представление для отвлечения своей потенциальной добычи от приближающейся опасности. Свойственное многим животным любопытство становится гу­бительным для них, если оно не сочетается с обычной осторож­ностью.

Монгольские промышленники, чтобы приблизиться на расстояние выстрела к степному сурку тарбагану, всегда гото­вому юркнуть в спасительную нору, надевают белый или пест­рый халат и белую шапочку, украшенную торчащими перья­ми, и начинают подходить к нему по спирали, вращая перед собой махалкой, сделанной из конского хвоста или белых во­лос яка. Для пущей убедительности в своей оригинальности они пританцовывают, махают руками, позванивают бубенчиками, а иногда даже кувыркаются на земле.

Все зверьки колонии, как завороженные, смотрят на небы­валое явление. Ближайший к чуду беспокойно свистит, дергает хвостом, но в нору не уходит до... рокового для него выстрела. На беду зверька любопытство пересиливает страх.

Известный ученый Чарльз Дарвин, путешествуя по Юж­ной Америке, был свидетелем, как индейцы Патагонии при­влекают поближе к себе дикую ламу - гуанако. Они ложились на землю и начинали выделывать «необыкновенные телодви­жения, например вскидывали ноги вверх».

Любопытные животные всегда начинают потихоньку под­ходить рассматривая, что это такое.

«Эту проделку не раз успешно повторяли наши охотники, причем им удавалось, кроме того, произвести несколько выст­релов, которые животные принимали, очевидно, за часть пред­ставления», - писал исследователь.

Он же замечал, что, если продемонстрировать такой при­ем перед небольшим стадом животных, ничего не получится. Они издают пронзительное ржание и убегают.

Похожим образом охотятся на тамошних оленей. Для это­го необходимо подбираться к стаду ползком, припадая к са­мой земле, и тогда звери «из любопытства часто сами подхо­дят к человеку, чтобы рассмотреть его».

Дарвин, используя такой способ, «не сходя с места, убил трех животных из одного стада».

Ученый высказал мысль, что олени ведут себя так потому, что «в этой стране никто не ходит пешком и олень узнает в человеке врага, лишь когда тот сидит верхом и вооружен боласами».

Любопытно, что при охоте на северных оленей «артистом» был не человек, а... животное. На нижней Индигирке охоти­лись на диких оленей с помощью обученного домашнего оленя-манщика. Он отвлекал диких оленей от стада и подводил на выстрел к охотнику. Дрессировщику манщика требовалось не­мало сил и терпения. Исследователь края А. Аргентов писал: «Завидев дикого оленя, манщик тотчас бежит к нему навстре­чу, бросается назад, мечется в сторону, останавливается, бьет копытами землю, ложится, вскакивает, щиплет мох и продол­жает свои проделки до тех пор, покуда не засвистит пуля зве­ролова».

Даже если и существовал только один такой уникальный олень-манщик, то и тогда вызывают восхищение настойчивость дрессировщика и необычный «талант» животного.

Существует легенда, будто бы четвероногий классный охотник - волк использует «театральное представление» при скрадывании своей жертвы. Об этом писал Сабанеев: «Гово­рят, что волк часто старается обмануть неопытных собачонку или жеребенка, катаясь, махая хвостом и вообще стараясь изоб­разить из себя самого невинного и игривого пса. Но эти хитро­сти известны только понаслышке, и рассказы об них повторя­ются со слов пастухов, на деле же они не проверены никем из охотников и зоологов, а потому весьма сомнительны».

До сих пор мало авторитетных подтверждений такому нео­бычному поведению хищника. С учетом того, что обстановка и для волка и для собачонки с жеребенком с того времени силь­но изменилась, не исключено, что уже не доведется кому-нибудь увидеть такое. Но известный канадский биолог и писа­тель Фарли Моуэт наблюдал, как волчица таким образом пыталась подобраться к уткам.

«Волчица... внезапно сошла с ума. Тявкая, как щенок, она ловила себя за хвост, каталась по камням, ложилась на спину, неистово махала в воздухе всеми четырьмя лапами, в общем вела себя так, словно начисто лишилась рассудка... Она ярост­но прыгала вверх, хватала пустоту и при этом пронзительно визжала... Любопытство буквально загипнотизировало уток. Они так заинтересовались происходящим, что поспешили к берегу, желая получше все рассмотреть. Вот они подплыли, вытянув шеи и настороженно перекликаясь между собой. Но чем ближе подплывали птицы, тем безумнее становилась вол­чица...

Когда до ближайшей утки оставалось менее пяти метров, волчица сделала гигантский прыжок. Сильный всплеск - и ох­ваченные паникой утки, беспорядочно хлопая крыльями, под­нялись и улетели. Волчица упустила свой обед, промахнувшись всего на каких-нибудь десять сантиметров...»

Нетрудно объяснить поведение белого медведя, когда он приближается к человеку, имитирующему движение тюленя. Но порой он реагирует на удивительные для него движения и зву­ки. Знаток этого хищника Р. Перри в своей книге свидетель­ствует: «Эскимосы пользуются любопытством медведей. Если медведь не обращает внимания на группу охотников или не замечает ее, один из них старается заинтересовать его: он кри­чит, размахивает руками, прыгает. Спутники же его остаются в засаде, ибо внезапное появление нескольких людей может отпугнуть робкого медведя. Впрочем, любопытство сильнее страха. Джексон убедился в этом, когда в одну из лунных но­чей его собаки обратили в бегство медведя. Тут Джексон лег на лед и стал имитировать движения тюленя. Увидев это, медведь подбежал к нему на расстояние шагов в десять, но затем, что- то заподозрив, снова удрал».

Вероятно, кое-кто из опытных охотников вспомнит и из своей практики нечто подобное. Вряд ли наши зайцы и лисы менее любопытны, разве что за долгие годы постоянного об­щения с человеком стали слишком недоверчивыми.

О том, что животные, населяющие и наши леса, могут под­даться на нехитрые уловки охотника, свидетельствует охотни­чий прием старого эвенка, с помощью которого он успешно добывал глухарей. Правда, дело происходило в глухой тайге. Об этом рассказал путешественник и писатель Григорий Фе­досеев.

«Кажется, медведь! Но ведет себя косолапый как-то нео­бычно: то подпрыгивает, словно спутанный, то начинает про­делывать какие-то забавные движения. Возможно, он только что вылез из берлоги и разминает долго бездействующие лапы... Вижу на «полу» расфуфыренного глухаря, парадно чертящего крыльями жесткий снег. Но сейчас не до него!

Слышу, будто где-то пролаяла собака... Зверь уже прошел марь, но собачонки возле него не видно, хотя лай слышится ясно... Замечаю что-то странное и в фигуре медведя: морда ту­пая, сам короткий, а зад приподнят высоко, и масть какая то светлая. Понять не могу, что за урод. А зверь тем временем приблизился к глухарю, вдруг поднимается на задние лапы, выпрямляется в полный рост... и до моего слуха долетает звук выстрела. Глухарь падает на снег...

Я не могу удержаться от хохота, узнав в поднявшемся «мед­веде» Улукиткана. Догадываюсь, что это он и собачонкой лаял, чтобы усыпить бдительность глухаря. На нем оленья доха, вы­вернутая наружу шерстью...»

Старый следопыт обманул не только птицу, но и охотни­ка, не знакомого с таким видом скрадывания.

Странно реагируют гималайские улары на приближение к ним подобия леопарда, чем пользуются афганские охотники. Об этом рассказали Э. Аргандевал и А. Кошелев.

«Охотник изготавливает из шкуры леопарда маску на го­лову и верхнюю часть тела, которая имитирует зверя; реже при­меняется искусственный материал, раскрашенный под леопар­да. В таком одеянии охотник приближается осторожно к пасущимся уларам на верный выстрел из винтовки или ружья; в девяти случаях из десяти выс­трел оказывается удачным».

Нечто похожее происходит с кекликами, которые не улета­ют от приближающегося к ним охотника, укрытого щитом. Это национальная таджикская охо­та с чодораком. О ней рассказы­вал Ю. Литвинов.

«Охотник берет мешковинную ткань размером 120x70 см, на каждом конце полотна дела­ет специальные петли для палочек, которые укрепляет крест-накрест, и растягивает мешкови­ну. На щите рисует черные кружочки и точки, пришивает яр­кие перышки кекликов. Иногда в середине верхнего края щита пришивает кусок шкуры лисицы или зайца. В верхней части щита делается бойница размером 15x4 см, а чуть выше - смот­ровая щель такого же размера. Охотник укрывается щитом и, постоянно потряхивая им, подходит к кекликам».

Вряд ли ученые могут уверенно объяснить, почему неко­торые животные проявляют любопытство или страх перед не­ведомым хищником и ведут себя странно. Наверное, можно еще какими-то «спектаклями удивить» разных зверей и птиц, но мы не знаем, как это сделать.