Отечественная охота с гончими

Охота - Статьи про охоту

Независимо от того, сдаст ли охотник заячью шкурку или просто выбросит ее, охота с гончими на зайцев, безусловно, является спортивной и среди всех ружей­ных охот наиболее впечатляющей. Особенно широко эта охота была распространена в непромысловых райо­нах страны и также в тех местах, где численность зай­цев, особенно беляка, обычно невысока. В таких усло­виях только охота с собаками дает возможность доб­раться до зайца в трудно проходимых зарослях опуш­ки или вырубки. Наиболее удобны гончие в густом лесу с плохим обзором, но пронизанном сетью лесовозных дорог и просек, по которым предпочитают продвигать­ся в намеченном направлении и охотники, и зайцы.

У нас с гончими охотятся главным образом с нача­ла открытия охоты на зайца, стараясь максимально ис­пользовать пору чернотропа. На обычную в это время неспелость заячьей шкурки внимания, тем более сей­час, не обращают - эта охота как была с самого своего создания, так и осталась по духу чисто спортивной.

Самая желанная погода для гонных охот - сырая и с мороснячком, когда мягкая тропа долго удерживает легкий запах зайца, а собака не стирает себе подушечки лап. Охотиться с гончими можно и после выпадения снега, но до высоты его в 20-30 см. В начале зимы вы­павший снег быстро исчезает на открытых местах, такая пестрая тропа то и дело заставляет гончую перестраи­ваться на новые условия работы, затрудняя гон. Тяжело и часто неудачно протекает охота в ветреную погоду. След зверя улетучивается гораздо быстрее; кроме того, ветер как бы дезориентирует собак - то ли принесенными по­сторонними запахами, то ли шумом. Он же заглушает и звуки самого гона, относит голоса гончих со слуха. При­чиной частых сколов могут быть и дождь, и мокрый сне­гопад, и сильный листопад, с установлением же сухих морозов - режущий собачьи лапы наст и растущая с каждым днем многоследица, в которой собаке все труд­нее становится выбрать свежий след. Замечено, что в такое время беляк старается водить собаку по коллек­тивным жирам, надеясь отвлечь ее чужим следом. С вы­падением же пороши зайцу приходится рассчитывать только на крайнее усложнение собственного малика.

Естественным окончанием гонных охот является установление снежного покрова, затрудняющего дви­жения собаки и заставляющего охотника встать на лыжи. Такие охоты, во время которых все участники утрачивают поворотливость, как при замедленной съемке, лишены интереса и смысла.

Приездка или пригонка гончих, имея много обще­го с дрессировкой охотничьей собаки любой породы, помимо необходимого послушания требует выработ­ки многих специфических качеств. Во-первых, гончую еще в щенячьем возрасте знакомят со звуком рога (его сигналами перед дачей корма). С пятимесячного воз­раста щенка приучают к ошейнику и поводку. Умение ходить на сворке особенно важно для гончей, которой предстоит иногда долгое хождение у ноги хозяина, особенно в смычке, не мешая ни ему, ни себе, через населенные пункты и неохотничьи угодья. С девяти месяцев молодую собаку, очень постепенно, приуча­ют не бояться леса и оставаться там в одиночестве по команде «стоять» до подзыва сигналом рога.

Охотничья собака ни в коем случае не должна вы­расти «скотинницей». Всякие попытки нападения на любых домашних животных, в том числе собак и ко­шек, должны строго пресекаться. Обычно гончие про­являют повышенную злобу именно к хищным живот­ным и охотнее гоняют лисиц, чем зайцев, иногда даже переходя с маликов на пахучий, раздражающий след хищницы. Поэтому, чтобы не получилось из собаки убежденного красногона, презирающего работу по «зайчишкам», нельзя закреплять этого инстинкта на домашних хищниках.

Необходимый курс дрессировки обычно усваива­ется гончей к годовалому возрасту. И только после это­го начинается приучение ее к работе по зверю. Стоит ли говорить, что все усвоенные уроки должны сопро­вождаться поощрениями и дачей лакомств! Если пер­вая осень собаки придется на несколько более ранний ее возраст, наганивать можно и с десяти месяцев, од­нако не раньше. Считается, что более раннее наганивание проходит без последствий только у очень креп­ких, хорошо тренированных, «деревенских» гончих, в детстве много бегавших на воле.

Известно, что основной залог успеха в охоте с гончи­ми это - сами гончие. Только с породистой, хороших кровей и надежно приезженной собакой можно смело отправляться на трудоемкую для обоих участников охо­ту, даже не будучи уверенным в собственных охотничь­их доблестях. Ведь гончая почти всю работу проводит самостоятельно, не на глазах хозяина, хотя и вправе рас­считывать, при необходимости, на его помощь.

Какие же качества имеют первостепенное значе­ние для гончей собаки как надежной помощницы охотника? От всех используемых у нас гончих пород требуется наличие необходимого для тонной охоты на­бора: чутья, вязкости, голоса и паратости. Это та пер­вооснова, по которой определяют будущую ценность воспитываемого щенка или купленной молодой соба­ки. Эти качества являются наследственными, свидетельствующие о пород­ности собаки и наиболее явно проявляющиеся на пробной охоте. Сюда же следует отнести азарт­ность и злобу - не лиш­ние качества, главным образом, при охоте на красного зверя. И, конеч­но, здоровье, как необхо­димая основа для выра­ботки нестомчивости и вероятный залог энер­гичной работы. Не менее важны для успешного хода и завершения охот и другие, приобретаемые со временем, качества гончей - опытность и связанные с ней мастерство и добычливость, а также свальчивость и позывистость - свойства, приобретаемые в ходе дрессировки и полевой практики.

Чутье недаром ставят на первое место среди не­пременных свойств гончей. Есть гончие, гоняющие нижним, другие же - верхним чутьем. Определить силу чутья у молодой гончей трудно, здесь значитель­ную роль играет родословная, наличие в ней извест­ных своей чутьистостью собак. Особенно предпочти­тельны верхочуты, которые и манеру ловить запах имеют особенную - по воздуху, с поднятой головой. Лучшей проверкой силы чутья является испытание по зайцу-беляку. Без хорошо развитого чутья собака лег­ко сбивается со слабо пахнущего (в отличие от паху­чего лисьего) заячьего следа, чаще проносится и доль­ше разбирается в сколах. Собаки со слабым чутьем не вовремя отдают голос, могут иногда гнать зайца в пяту. Способность гончей причуивать зверька по почти ос­тывшему следу в значительной степени регулируется погодой и состоянием тропы. В мягкую погоду хоро­шие гончие должны чуять запах заячьего малика еще через несколько часов после прохождения зверька. Но свободно и азартно и хорошая гончая гонит зайца толь­ко по свежему, лучше - горячему следу. Принято счи­тать, что по невидимому на чернотропе следу собака гонит обычно рядом с ним, с подветренной стороны, и даже отступя на несколько метров (поскольку мно­гие гончие работают таким же образом по белой тро­пе). Поэтому множество охотников уверены, что гон­чая зрительно не воспринимает отпечатки заячьих лап на снегу, а полагается исключительно на обоняние. Вообще же гончая, ориентируясь на следах в первую очередь силой своего чутья, отлично видит их на сне­гу и при необходимости прекрасно использует зрение. Привычка некоторых гончих гнать прямо по малику говорит не столько о слабости чутья, сколько о пер­вом наганивании молодой собаки по белой тропе, когда она впервые имела возможность «воочию» познако­миться с заячьим маликом и понять его значение. Поэтому рекомендуют начинать полевое обучение тон­ного щенка в пору позднего чернотропа (когда высокая трава и сохранившаяся на кустах листва уже не мешают работе), во время которого он учится всецело доверяться своему чутью. К тому же более сильно пах­нущий на голой земле след зайца надежнее усваива­ется неопытной собакой.

Не менее важное свойство хорошей гончей - вяз­кость, что означает неослабное стремление добраться до гонного зверя. Именно вязкость, соединяя в себе азарт и упорство, является гарантией успеха охоты, как долго бы она ни длилась. Никакие посторонние запахи и шумо­вые соблазны не должны сбить настоящую вязкую гон­чую со взятого ею следа. Вязкую собаку невозможно бывает снять с гона. Разве только насильно перехвачен­ную во время скола. Такую гончую удается отозвать ро­гом только с полаза, но не со взятого ею следа. И все же во время отзывания увлекшейся гончей не стоит прибе­гать к обману - накликать ее якобы на дошедшего зай­ца или на горячий след. Очень скоро собака перестанет доверять любым называм и реагировать на них.

Голос гончей - самое примечательное качество всех ее пород. Это наследие, данное природой, но развитое и поставленное тщательным и длительным отбором, все­гда являлось предметом гордости владельцев наиболее одаренных в этой области собак. Сколько вдохновенных страниц посвящено «пению» стаи гончих в классичес­кой и охотничьей литературе! Гончая по голосу всегда отличима от любой другой собаки, от дворняжек в со­седнем селе, от работающей в том же лесу лайки.

Голоса гончих собак разделяют по высоте на дис­кантовые, альтовые и басовые (башуры); по силе от­дачи - на громкие и тихие, доносчивые и не очень; по фигурности, в зависимости от богатства оттенков рева, - на однотонные, двухтонные и даже трехтон­ные; с подвывом, с гнусью (как бы «в нос»); по эмо­циональности - на азартные и ровные. Чаще, как оно и положено, более высокими голосами обладают выж­ловки, низкими - выжлецы. Но известны смычки, где баритональную партию ведет выжловка, а высоким тенором, а то и дискантом, ей вторит выжлец. Иные выжлятники, тонкие ценители такого «пенья», стара­лись подбирать стаю гончих не только по охотничь­им способностям, но и по голосам, создававшим в хоре наиболее благозвучный эффект. Некоторые по­клонники вокальных талантов гончих склонны счи­тать, что фигурный, необычный зарев гончей спосо­бен уберечь ее от нападения волков, якобы смущае­мых незнакомыми звуками. Увы, практика дает много обратных печальных примеров. Хотя у русских пегих сила голоса признана наиболее мощной, немало их, даже красногонов, перехватали волки.

Но важнее всех красот голоса гончей - своевре­менность и соразмерность его отдачи, а также ее манера - непрерывная или, наоборот, нечастое, разме­ренное взлаивание. Совсем нехорошо, когда гончая на сколах вместо перемолчки отдает голос (слабоголосая собака), не позволяя, таким образом, охотнику прий­ти к ней на помощь в нужный момент. Также ни к чему, если гончая с излишней щедростью заливается задолго до подъема зверя или еще во время добора (что тоже сбивает с толку охотника, напряженно ожи­дающего «взрывной помычки по взбуженному»).

К сожалению, давно не слышно, чтобы хозяева гон­чих хвалились голосами своих собак. По мнению мно­гих любителей «послушать гончих», знаменитый не­когда голос утратил свою красоту и своеобразие у боль­шинства собак этой породы и в лучшем случае стал заурядным.

Паратость гончей, то есть быстрота преследования ею зверя, особенно необходима при охоте на лисицу, спе­шащую понориться. Но и при гоне зайца она придает всему процессу особый накал. В отличие от неспешно го­няющих собак, паратая - сама ведет зверя, заставляя его сужать круги, и вообще сильно сокращает продол­жительность гона. Но это - при отличном чутье соба­ки. Бывает, что несущаяся вихрем, но не слишком чуть­истая гончая больше тратит времени на частые сколы и проносы, чем выигрывает от скорости бега. К тому же такой стремительный гон слишком давит на зверя, ко­торый как бы вытесняется наседающей собакой из при­вычного круга и может вообще с него сойти. От «пешей» же гончей заяц, бывает, уходит по кругу так далеко, что оказывается чуть ли не «в хвосте» у собаки, нередко ло­жится в знакомых укрытиях, и след его успевает остыть настолько, что в конце концов ею теряется. Стрелять не­торопливого зайца из-под «пешей» гончей, конечно, про­ще, чем несущегося во весь опор из-под паратой. Но в первом случае и охотнику надо обладать подходящим характером - спокойствием и терпением.

«Итак, охотник с гончей выходит в поле очень рано, чтобы с рассветом прийти на место и застать еще све­жие следы зайца. Маршрут выгоднее наметить коль­цевой, по местам, где скорее всего могут находиться на дневке зайцы. Если предполагается охота на беля­ка, то стоит пройтись по ближним смешанным лесам с елочками, к зарослям на опушке, к знакомой озими, невдалеке от которой он мог залечь. Гончую ведут до леса на поводке, снимая ошейник непосредственно перед набрасыванием ее в полаз (сигналом рога). Сам охотник обычно идет по лесной дороге, иногда покри­кивая и давая собаке направление».

Многое можно определить в гончей уже по ее по- лазу. Ведь от манеры поиска (и силы чутья) зависит главная заслуга гончей собаки - ее добычливость.

Полаз гончих бывает разный - широкий и узкий, глубокий и короткий, быстрый и копотливый. Хоро­шая гончая ведет поиск осмысленно, но быстро, гало­пом, по достаточно широкой полосе. В наше время это особенно важно, учитывая малочисленность зайцев. Однако полаз не должен быть прямолинейным, по­скольку в этом случае собака может уйти настолько далеко, что не слышно будет ее гона. Охотник должен быть в курсе работы своей помощницы, которая в идеале время от времени показывается ему, догоняя по следу. Именно с полаза проявляет молодая гончая свои способности, свой характер, да и качество при­гонки. Бывает, что собака вообще отказывается идти в полаз, не воспринимая порсканья и плетясь позади хозяина. Правда, насаженная на след зайца (поднято­го охотником), она его гоняет, худо-бедно, со сколами, выпрямляемыми опять-таки охотником. Но при чрез­мерной опеке собака скоро передоверяет полаз хозяи­ну и затем гоняет лишь по настроению. Некоторым владельцам удавалось пресекать такое поведение постоянным заходом «в тыл» собаке, давая ей хотя бы случайную возможность самой поднять зайца. Зачуяв и вспугнув зайца, гончая постепенно осознает возло­женные на нее обязанности и начинает толково их вы­полнять. Если во время полаза собака долгое время не дает о себе знать, несмотря на сигналы рога и кри­ки хозяина, то, возможно, просто «сошла со слуха». Но иногда молодые собаки, проявляя и чутье, и азарт, начинают гонять молча. Лучшим лекарством в этом случае считают одновременный напуск опытной и го­лосистой гончей. Говорят, что со временем такой при­мер «прорывает» молчуна.

Если собака, несмотря на старание, долгое время не может поднять зверя, лучше свернуть к более зая­чьим местам. Можно и самому охотнику или, что эф­фективнее, нескольким участникам прочесать кустар­ник цепочкой. На след взбуженного зайца наводят гон­чую, давая ей затем возможность действовать само­стоятельно. Надо учитывать, что молодые собаки, еще не умея экономить силы и входя в азарт поиска, чрез­мерно утомляются, что часто выражается внезапно наступающей апатией и отказом от работы. Иногда гончая ложится с признаками недомогания в виде одышки, учащенного сердцебиения. Поэтому не сле­дует забывать, особенно в еще длинные осенние дни, о предоставлении молодой собаке, долгое время нахо­дящейся в полазе, отдыха; при этом лучше взять ее на поводок и дать отдых заодно и себе. Впрочем, этот совет в той же мере касается и старых, «осенистых» гончих. Нередко молодые, слишком рано нагоненные выжловочки, быстро принявшиеся гонять зайца, чрез­мерно теряют силы уже в полазе по причине неудач­но выбранного места. Это может серьезно сказаться на здоровье (и даже жизни) собаки и на дальнейшей ее пригодности к охоте. Такая же опасность грозит и малотренированной, «засидевшейся» в вольере, в квар­тире и, что хуже всего, на цепи у конуры собаке, взя­той на охоту без предварительной разминки. У этих собак могут случаться серьезные сердечные приступы.

С долгожданной помычки по взбуженному зайцу начинается следующий, основной этап охоты - гон. Если еще в доборе многие гончатники склонны обо­дрять собаку «накликаньем» или «называнием», наи­более умудренные из них советуют предоставить ей работать самостоятельно. Не уверенные в своих соба­ках охотники оставляют за собой право подавать о себе весточку сигналами рога и во время гона (особенно затянувшегося), опасаясь, что гончие могут бросить след в поисках хозяина. Или если по зайцу был дан промах. Однако вязкая гончая продолжит работу и по «промазанному» зайцу, и без веских причин отвлекать собаку и сбивать ее с гона нельзя.

Если охота предполагается ходовая (при неподвиж­ной охоте, наиболее распространенной на Западе, охот­ники заранее расставляются по знакомым местам пе­рехода зайцев, не подлаживаясь к гону и ожидая сво­его шанса на выстрел), то следует, определившись с направлением гона, идти на заранее присмотренное место - на наиболее вероятный лаз зайца или к мес­ту его подъема (опять-таки, становясь на лаз, нельзя подходить к охотникам, уже занявшим свои места, ближе чем на дистанцию двойного выстрела - 70 м. Нельзя и опережать их в сторону гона, чтобы не под- шуметь зверя). Основное место, где может пройти заяц, особенно на первом круге гона, лежка.

Любимыми лазами беляка являются крепкие мес­та стыка разных лесных угодий, густо заросшие пере­мычки между ними, тропы, канавы вдоль лесных до­рог, еловые гривы, особенно по пологому склону ов­рага и его вершине. При возможности заяц долго бе­жит по такому благоприятному участку, иным же ла­зом способен проползти с осторожностью кошки. Сле­дует отметить, что лазы это не те переходы, которыми пользуется заяц, отправляясь на ночные жировки, а места, которыми он уходит в случае опасности. Узкие тропы и просеки неудобны для манипулирования ру­жьем, а на широких дорогах гонный заяц задержива­ется недолго; кроме того, такие более открытые участ­ки он проскакивает с быстротой, не позволяющей его выцелить. На выбранном месте можно бесшумно под­готовить ружье к выстрелу, прислушаться, соблюдая полную неподвижность. Заяц может сильно опередить гон и выскочить на любом кругу, в любую минуту и с любой стороны, даже позади охотника.

Вначале гон обычно непрерывен и азартен. Затем начинаются перемолчки и все более продолжитель­ные потери собаками следа. Это означает, что приуставший заяц уже не надеется на ноги и приступает к своим уловкам. Замечено даже, что первый серьезный скол случается обычно на 20-25 мин гона (возле так называемой «мертвой точки»), В то же время затянув­шаяся перемолчка - сигнал для охотника идти осмат­ривать место скола, особенно если собака - перво- осенница и, отчаявшись, способна бросить след. Если запавшего зайца поблизости не обнаружено, то счи­тается, что он повернул назад. После двух-трех таких сколов гон теряет свой накал, собаки чаще молчат, со­средоточенно занятые распутыванием двоек и скидок. Самостоятельное выправление сколов - важный при­знак мастерства собаки. Опытная гончая, даже пройдя немного назад по двойке, обрежет ее. Частые сколы и перемолчки собак полезны не только зайцу, но и охотнику, учащая возможность перевидеть зверя на каком-нибудь лазу. Ведомый не слишком паратыми или молодыми гончими, заяц может опередить гон на несколько десятков, а то и сотен метров и вести себя относительно спокойно и несуетливо на знакомых переходах. Плохая или малоопытная собака может не разобраться в первой же двойке, особенно когда заяц ходит своим же тонным следом. А в сухую погоду ча­стые сколы у таких собак неизбежны.

Работа смычка или нескольких сработавшихся и «рав­ноногих» гончих всегда интереснее, напористее и неред­ко добычливее, чем одной собаки, вынужденной иногда подолгу разбираться в заячьих хитросплетениях. Одна­ко бывает, что, гоняя в обществе других собак, одна из них часто откалывается от общего гона, привлеченная, видимо, более горячим следом шумового зайца. У такой гончей, особенно молодой, не привыкшей и, видимо, не любящей работать в коллективе, насильственные напус­ки на прежний след успеха часто не имеют. В таком слу­чае лучше использовать ее самостоятельный характер индивидуальным подходом, давая собаке проявить та­ким образом свои лучшие качества.

В первую половину дня заяц еще неохотно отры­вается от лежки. Поднятый же позднее, он к ней час­то уже не возвращается, но, кружа по своему участку (обычно по ветру, чтобы слышать собаку), проходит одними и теми же местами. Первый круг обычно невелик, второй - шире; после него заяц устает и вновь сужает круги. В целом ширина кругов во многом за­висит и от самого зайца, и от его численности в уго­дье. Чем она ниже, тем круги шире.

Для третьей стадии гона обычны частые западания уставшего зверька, его следы становятся менее пута­ными, так как все меньше времени остается на слож­ные уловки. Учащаются, но и сокращаются перемолчки, а сколов уже практически не бывает - также и по причине сильно пахнущего следа близкого и к тому же «натрудившего ноги» зайца. Правда, и здесь еще сильный матерый зверь, особенно под напором пара­тых гончих, может сойти с круга и сбежать за преде­лы родного участка на 2-3 км напрямик (что обычно не характерно для беляка, но отмечается все чаще). Из другого угодья такой отчаявшийся беглец не скоро вер­нется, и гон в этих случаях сходит со слуха. При не­благоприятной погоде (ветре, засушливости) и частом западании зайца в незнакомом ему месте собаки и вовсе могут потерять след. Иногда же заяц может сбе­жать от места дневки и в начале гона. Считают, что такой зверь - нездешний, недавно переселившийся из другого угодья. Туда он и побежал при опасности, там же и будет закладывать круги в знакомой обста­новке. В случаях отдалившегося гона охотнику лишь после долгого выжидания удается наконец услышать его и подравняться, ориентируясь на голоса собак.

От зайца-русака следует ожидать «охоту к переме­не мест», выраженную еще в большей степени, чем у беляка. Гонный ход этого зайца в целом проще. Но часто он прямо с подъема старается уйти из круга в поле, промчаться, сколько можно, пахучей асфальто­вой дорогой или следом прошедшего стада. На русака требуются быстроногие, очень вязкие гончие, которые и через несколько километров сумеют поставить это­го зайца на круг. Отмечено, что напрямую чаще убега­ют русаки в местах частой на них охоты. Но и уходя кругами, русак к своей лежке, как правило, не возвра­щается, закладывая двойки и скидки чисто русачьего размаха. Собаке может очень понадобиться помощь хозяина, которую, конечно, легче оказать по пороше. Если же скол случился по чернотропу, то стараются понять психологию зайца. Принято считать, что в слу­чае мягкой тропы русак чаще или скидывается, или уходит назад. А «плохое» место, скорее всего, пройдет вперед, если не заляжет поблизости.

В лесостепной зоне русаки любят использовать лес­ные острова, но по-своему. Часто из них выскакивают, западают и, заходя сзади за собаку, по своему следу уди­рают обратно. В отличие от беляка для своих лазов ру­сак пользуется не гривой и не лесной перемычкой, а открытыми участками, которым, по-видимому, больше доверяет, - межой, мало заросшей опушкой, просекой, рединой и просто дорогой. Всякой чащи русак избегает. Однако и это правило имеет исключения. Охота с гон­чими на русака считается малодобычливой из-за этих его дальних убегов, когда многие собаки надолго, если не насовсем, теряют его след. Особенно безнадежны выходы с собакой в хорошо выдерживающий русака наст, о который гончие режут лапы. Да при наличии в угодьях укатанных дорог, особенно в пору глубокосне­жья, русак практически с них не сходит, доводя собаку и охотника до изнеможения, или, скинувшись с обочи­ны, заходит им в тыл.

В связи со всем сказанным следует еще раз вернуть­ся к ценнейшему качеству породистой и хорошо по­ставленной гончей - ее добычливости. Это понятие включает успешность всех видов ее самостоятельной охотничьей деятельности, но в первую очередь - уме­ние быстро найти зверя. Это означает умение выходить на места его жировок, но, главным образом, дневок, брать след и по нему добираться до лежки. Добычливость гончей отчасти основана на ее врожденных свой­ствах, например на чутье, но формируется по мере на­копления ею опыта. Бывает даже, что уверенно выхо­дящая к лежке собака подозрит рано выкуневшего и крепко затаившегося беляка и, залившись по зрячему, не даст ему и оторваться на расстояние выстрела (стре­лять же лежащего, сидящего или вскочившего зайца считается среди охотников некорректным). Добычливость гончей, проявляемая и формируемая, как было отмечено выше, еще в полазе, оттачивается и во время гона, при разыскивании далеко ушедшего и где-то за­павшего зайца. И здесь проявит добычливая гончая свое мастерство, экономя время короткого дня.

Однако близится кульминация действа, в котором наконец-то решающее слово предоставляется охотнику. Освоившись на своем месте, утоптав листву или снег, убрав впереди себя мешающие обзору и стрель­бе веточки, он уже замер, слушая близкий гон, не спус­кая глаз с вероятного лаза.

При появлении зайца не следует сразу вскидывать ружье, поскольку этот, как считают, не особенно зор­кий зверь хорошо улавливает всякое движение и ус­пеет шарахнуться в сторону. Лучше подпустить его на верный выстрел. Но набегающего зайца опасно под­пускать на слишком близкое расстояние- в 10- 15 шагах малейшая ошибка прицела приводит к про­маху. Поэтому встречный заяц считается самым труд­ным и стрелять его приходится навскидку, «под лап­ки», не выцеливая. Конечно, и несущегося мимо со скоростью 15 м/с зверька стрелять приходится немед­ленно, «перед грудью», а часто и с большим упрежде­нием, для которого ценою проб и ошибок разработана целая «шкала». Если представляется возможность стре­лять с расстояния 30-35 м, то упреждают на 60 см (примерно на полтора корпуса зайца). А опрометью мчащегося зверя выцеливают вперед на два-два с по­ловиной заячьего корпуса (около 100 см). При стрель­бе в угон верный выстрел получается при закрывании зверька стволами с торчащими над мушкой его уша­ми. Наиболее удачная позиция - отпустить зверька от себя для выстрела в бок.

Даже в эти критические мгновения следует соблю­дать необходимые на охотах правила безопасности. В случае коллективной охоты нельзя упускать из виду, что неподалеку стоят и другие охотники и что утом­ленный заяц может набежать на выстрел почти под носом у собаки. Убедившись, что заяц убит, принято сразу оповещать товарищей криком «Дошел!» (или «Готов!») и сигналом в рог. Кричать следует долго - пока не сойдутся все участники. Подоспевшей на полном голосе собаке обязательно показывают зайца и тут же берут ее на сворку. Пожалуй, несправедливо не воз­наградить собаку пазанком, но есть и противники этой традиции. Считают, по-видимому, что гончая приучит­ся рвать словленного подранка.

Даже в случае неудачного выстрела и необходи­мости прекратить охоту к исходу дня надо постарать­ся снять гончую задолго до сумерек. Это тоже дела­ют сигналом рога. Именно тогда и сказывается позывистость собаки. Иначе приходится прибегать к не­рекомендуемым обманным действиям или искать собаку в ночном лесу по голосу, либо здесь же устра­иваться на ночевку. Оставлять гончую на ночь «в поле» нельзя. Помимо всем понятных опасностей такие ночные блуждания могут развить в гончей не­преодолимый инстинкт бродяжничества, вкус к са­мостоятельной охоте и пожиранию добычи. Поэто­му особенно вязкую и страстную гончую не следует напускать в незнакомом ей лесу, особенно прямо с машины или из временного лагеря. Такие выжлецы поистине проявляют невероятное упорство и нестом- чивость, гоняя иногда по семь-восемь часов два или три дня подряд, хотя старые охотники и считают это нормой. Поэтому лучше заранее обеспечить себе при­ют на более долгий срок в каком-нибудь близлежа­щем к охотничьим угодьям жилье и дать собаке воз­можность изучить свой путь туда и обратно. Иначе эти отличные по одаренности гончие будут так или иначе потеряны.