Заяц-беляк - Места обитания

Охота - Статьи про охоту

Охотнику, всерьез воспринимающему свой люби­мый вид дичи, всегда интересна его жизнь и в тихую пору, когда звери набирают массу и численность, го­товясь к осенним и особенно зимним испытаниям. В пределах своего все еще громадного лесного ареала (географической области распространения вида) заяц- беляк чувствует себя полноправным хозяином. Хотя и лесной он зверь, но здесь свободно использует и открытые угодья - поля, особенно озимые, посадки корнеплодов, многочисленные заросшие разнотравь­ем пустоши, где не только кормится, но и устраивает лежки. Бедных кормом сплошных старых ельников как и сквозных сосновых боров беляк, подобно многим другим лесным обитателям, не любит. В то же время участки глухих чащ совершенно необходимы для жиз­ни этого вида - именно в крепких местах беляк ищет спасения от преследования, здесь, в зимнем меху, от­сиживается, забиваясь в непролазную крепь, во вре­мя раннего или, наоборот, затянувшегося чернотропа, здесь же и зайчата находят достаточно надежное ук­рытие от лисицы. В молодых густых ельниках пере­жидает и длительные снегопады. Да и на дневку ухо­дит чаще всего в старые же леса с еловым подростом. Так что в таких довольно малокормных угодьях этот зверь проводит не так уж мало времени.

Разнообразие и дробность (как говорят, мозаич- ность) растительных сообществ, особенно Средней России, позволяют зайцу-беляку вести в основном оседлую жизнь. Освоив какое-либо место обитания, иногда всего в несколько десятков гектаров, он без крайней нужды старается не выходить за его пре­делы, имея все потребные ему «удобства» поблизо­сти. Теперь даже в более северных областях редко встречаются сплошные лесные массивы. При таком близком расположении кормовых и защитных уча­стков среднетаежный беляк может не утруждать себя дальними перекочевками. И все же сезонные перемещения его очевидны. Основное переселение совершается весной, в апреле-мае. Из угодий, пре­доставлявших ему всю зиму веточный корм, беляк выходит на более открытые, прогретые солнцем уча­стки, жадно ищет на полянах, опушках и полях мо­лодой травы и освободившейся от снега озими. За­бывая об осторожности, пасется, не поднимая голо­вы. В холмистой местности в светлое время суток приходится наблюдать сразу по нескольку зайцев, увлеченно жирующих, иногда прерываясь для игры. В большой чести у беляка в ранневесенние месяцы свежие ростки лесных кустов и кустарничков, побе­ги черники и малины (которые он потребляет за­тем почти круглый год).

В это время наступает и необходимость поиска бе­ременными зайчихами мест, пригодных для рождения первого, весеннего выводка. Подходящими для этого важного дела, по-видимому, считаются берега лесных речек, которые повыше и прогреваются солнцем боль­шую часть дня. Здесь чаще всего удается найти зата­ившихся в старой траве новорожденных зайчат.

В июне-июле, когда травы грубеют и подсыхают, совершается следующее, более постепенное переселе­ние. Со спадом половодья беляки переходят жировать на разнотравье лиственных лесов и приречных зарос­лей. Ночью совершаются вылазки на сырые луга, про­секи, во всевозможные сохранившие свежую травя­нистую растительность угодья. Похоже, что летом бе­ляки ложатся, по условиям защитности угодий, обыч­но неподалеку от своих жировок (но никогда - на открытом месте). Суточный режим соблюдается ими, по-видимому, тоже не слишком строго. Корма везде много, убежищ - тоже. Поэтому летнее распределе­ние беляка по угодьям - наиболее равномерное. В сво­их летних местах обитания зайцы остаются до глубо­кой осени, до установления постоянного снежного покрова.

Снег сразу заставляет беляка изменить свое пове­дение. Правда, в начале зимы часто случается опасное несоответствие сроков установления снегового покры­тия со сроками осенней линьки этого зайца, что при­нуждает его вести себя скрытно, тщательно выбирать место для дневки, не углубляться в открытые угодья. Он чаще использует тайные лазы - через густой под­рост и другие защищенные места, плохо проходимые для врагов.

«Выкуневший» беляк на фоне снегов чувствует себя гораздо увереннее, хотя теперь его след не только пах­нет (хотя и слабее, чем на голой земле), но издали бросается всем в глаза. Но голод не тетка. Оставляя за собой предательские малики, беляк опять частит на поля с плохо убранными овощами, на озимые. Лежку, однако, устраивает в хорошо защищенном месте, иног­да довольно удаленном от основного жировочного участка. По пути на дневку усердно выполняет все свои классические петли и сметки.

При малоснежной зиме, сочетающейся с мягкой погодой, такой образ жизни беляка продолжается до наступления сильных снегопадов или до образования крепкого наста.

Часто образуясь в малоснежные, с температурны­ми перепадами ветреные зимы, наст опасно сочетается с отсутствием кухты, обычно низко пригибающей тонкие ветки деревьев. В поисках доступной пищи беляки широко разбегаются по угодьям, оставляя сле­ды жировок даже в непрестижных «проходных» ста­циях - борах, свежих вырубках. Ветреная погода силь­но тормозит посещение зайцами открытых мест, не­смотря на хорошую проходимость и даже на доступ­ность корма. В ветер зверьки держатся в защищенных от него угодьях, где наст не такой плотный и пробива­ются кустарнички.

Глубокий и рыхлый снеговой покров сразу гасит активность зайцев во всех местах обитания, лишая их возможности выбора кормов и нередко удержи­вая в многодневном плену. Несмотря на свои широ­кие «лыжи», беляки, пытаясь сменить обстановку, проваливаются по уши и выбиваются из сил. Эти об­стоятельства приводят иногда к скоплению зайцев в двух-трех угодьях, пригодных для минимального пе­ремещения, почти не дающего следа (что, возможно, и спасает беспомощных зверей от внимания хищни­ков и одновременно экономит их энергетические ре­сурсы). Очень выручает пленников обильная кухта, пригибающая ветки лиственного молодняка и облег­чающая доступ к кронам снеговальных деревьев. Но иногда и молодые деревца бывают здесь «спилены» до последнего стволика скопившимися на одном уча­стке зайцами. Лежки в других, более защищенных местах беляки устраивают лишь при условии близ­кого их соседства с местами жировок, часто же спят там, где кормятся, устра­ивая в снегу довольно глубокие норы.

В снежную пору обыч­ны объединяющие кор­мовые участки беляков глубокие утоптанные тро­пы. Тянутся эти коммуни­кации, длиною нередко в несколько километров, вдоль опушки, мимо поля, по окраине кочкарника, куда от них отходят от­дельные следы. К весне тропы получают особенное развитие. К этому сезону кор­мовые ресурсы в наиболее посещаемых местах обита­ния существенно истощаются, и зайцам приходится до­вольствоваться и менее полноценными видами расте­ний. Тропы приобретают явно поисковый характер - удлиняются, разветвляются в разные стороны, от них веером начинают разбегаться следы уже и по проход­ным, плохо защищенным местообитаниям, где зверьки с известным риском отыскивают любую доступную рас­тительность. Возрастает число мелких индивидуальных жировок.

В марте плотность снега все еще имеет значение для беляка - от нее зависит возможность широкого поиска пары. На утоптанных полянах то и дело встре­чаются следы заячьих сборищ. Но жирует, тем более отдыхает, беляк все в тех же угодьях, куда загнала его зима. По возможности выходит он и на озимые, и на поля с промороженными огрызками овощей.

На распределение зайцев по территории сильно влияет их численность в данном году. Чем она выше, тем равномернее распределение, тем шире использу­ются доступные корма. Напротив, в «незаячьи» годы низкая численность беляка сопровождается его нерав­номерным распределением по угодьям даже при хо­рошей проходимости снега. По мере сокращения чис­ленности обнаруживается возрастающее стремление зайцев скапливаться в лучших по кормовым и защит­ным условиям местообитаниях. В годы депрессии та­кие участки приобретают значение «очагов пережива­ния». Повышенная плотность их заселения может со­храняться и в течение многих лет, пока не обнаружит такое местечко счастливый охотник.

Но не везде так щедро распределила природа за­пасы корма для беляка, где зимой худо-бедно, но бывает он сыт каждую ночь. Почти непереносимо сурова зима Восточной Сибири, особенно же в се­веро-восточных областях Якутии. В условиях соро­каградусных морозов режим питания приполярно­го зайца очень напряжен. Местные беляки уже дав­но перешли на грубый корм - ветки и кору листвен­ных деревьев и кустов, а севернее - низкорослого жесткого ерника. Много зайцев укрывается в при­речных и приозерных ивняках. Тут жируют, тут же и отдыхают. Чтобы выжить, зверьки непрерывно жуют ивняк, и хорошо, если его хватит до весны. Таежные зайцы грызут и кору лиственницы - ред­кий пример поедания хвойной породы за недостат­ком лиственных. Масса корма, съедаемого зайцем за сутки, обычно составляет более трети массы са­мого животного. На потребление такого количества пищи зверьки затрачивают около двух третей суточ­ного времени, жируя порою в течение трех часов кряду. В пору снегопадов зайцы экономят энергию, стараясь как можно реже передвигаться, часто за­сыпая на месте жировки с веточкой в зубах. Если есть силы уйти на лежку, то делают это просто, без петель и прочих уловок.

Надо напомнить, что в отличие от жировочных участков на заячьих лежках не бывает помета. Но это не означает, что кишечник зверька бездействует во время сна. Известный для зайцев (и упомянутый выше) акт цекотрофии подробно прослежен у якутс­кого беляка в условиях неволи. Здесь уместно дать более подробное описание этого процесса. Полуфаб­рикат, в форме мягкой колбаски в 3-6 см, обвола­киваемой перед эвакуацией из прямой кишки сли­зистой пленкой, тут же подхватывается и съедается за несколько секунд. Содержимое такой колбаски представляет собой зелено-бурую массу с острым за­пахом. Такое поведение повторяется много (13-16) раз на лежке в первую половину дня. С формирова­нием в кишечнике твердых фекалий поедание их пре­кращается.

Особо следует остановиться на жизни тундрового зайца. Относительно узкая полоса тундр европейской части России позволяет этому нелесному подвиду широко использовать и лесотундру, где он смешива­ется с прибывающим по лесным каналам с юга таеж­ным беляком.

Наиболее крупный подвид беляка обитает в азиат­ских, гораздо более обширных тундрах. Практически круглый год эти зайцы держатся выше границы леса, в кустарниковой полосе (ивняковой, ольшаниковой, ерниковой), откуда летом кровососы выставляют их на более продуваемые ветром пространства. Летом выбирают места с изрезанным рельефом, вымытыми и выветренными «едомами» и останцами, по высоким берегам озер, обрывистым ярам, где проще отыскать или выкопать убежища для себя и своего потомства. Зимой, с выпадением снега, тундровый заяц еще боль­ше оправдывает свое название, поскольку глубоко про­никает в эту зону, встречаясь охотнику по зарослям ерника вблизи застывших озер.

Но и в чистой тундре зверьки отыскивают возвы­шенные места и выдувы на них, где ветер обнажает съедобные растения. Таким образом, зверьки вынуж­дены «следовать за ветром». На тропление суточного хода таких зайцев практически не хватает дневных часов - настолько могут быть отдалены места жиро­вок от дневки. Жировать же этот подвид, как и таеж­ный его сосед, зачастую продолжает и в неурочное время суток, используя дневные сумерки. Зимнюю лежку часто устраивает в глубоких, выкопанных в на­дувах норах, используемых, по возможности, с боль­шим постоянством.